Г. Флон, климатолог из Боннского университета, прибегнув к историческим аналогиям, набросал «воспоминания о будущем», в которых период 1990—2000 гг. повторяет потепление 30-х годов;
период 2000—2010 гг.— сродни раннему средневековью; около 2020 г. намечается сходство с высшей точкой климатического благополучия времен древних цивилизаций — примерно 6 тысяч лет назад; 2020—2050 гг. напомнят то, что было в самые теплые годы предыдущего межледниковья 120 тысяч лет назад; аналогией для климата второй половины XXI в. служит третичный период — до вступления в фазу очередного оледенения. Иными словами, ближайшим нашим потомкам предстоит жить в условиях, при которых 50— 70 миллионов лет назад смешанные леса росли в Арктике, а растительность и животный мир субтропиков и тропиков занимали большую часть Европы, Северной Азии и Северной Америки. В духе этих предсказаний рисуются такие, например, перспективы. На большей части европейской территории нашей страны установится климат, присущий сегодня Центральной Франции, то есть Бургундии, Шампани, Турени с их знаменитыми виноградниками. На севере Западной Сибири будет теплее, чем сейчас в Москве, а западносибирские центральные районы мягкостью климата уподобятся Средне-Дунайской низменности, где Вена и венские вальсы. Зимой в Европе и почти во всей Азии будет не холоднее нуля градусов. Более регулярными станут здесь дожди. Лучше увлажняться будут большая часть Европы, Северной Африки, Ближнего Востока, Восточной Африки, Индии, Западной Австралии и многие районы Азии. В Индии участятся наводнения. Сахара от дождей преобразится.
Озеро Чад вырастет до размеров Каспийского моря. В Китае более влажными станут муссонные районы, а в хлебосеющих осадки сократятся. Придут в движение пустыни Австралии.
По наметкам Г. Флона, к концу нынешнего столетия рост температуры и сокращение дождей приведут к потере 20 процентов урожая в кукурузном поясе США, а в первой половине XXI в. потепление на 3 градуса и снижение количества осадков на 40 процентов могут сократить наполовину урожай зерна на Великих равнинах. Падение этой крупной житницы приведет к тому, что перераспределятся места на хлебной ярмарке мира. Дело в том, что каждый градус дополнительно к средним температурам увеличивает вегетационный период примерно на десять дней в умеренной и северной зоне, так что уменьшение производства американского зерна возместится ростом продуктивности сельского хозяйства в других местах. В хлебосеющей полосе Советского Союза, по прогнозу Г. Флона, к концу нынешнего столетия вегетационный период несколько продлится; на западе страны прибавится осадков, на востоке — уменьшится. Ко второй половине XXI в. в нашей пшеничной зоне безморозный период удлинится на целые три недели. Контраст в распределении осадков на территории страны усилится — на востоке они сократятся вдвое, на западе возрастут на четверть.
Соединенные Штаты, возможно, станут ввозить зерно и сырье, и их вес в мировой экономике и политике понизится. От засух урожайность пшеницы будет падать в Австралии, Канаде, Аргентине. Падение может достигнуть 35—60 процентов. Понятно, что все это немедленно отразится на животноводстве, птицеводстве.
Экономисты рассматривают этот прогноз в плане предстоящих расходов на ирригацию. Пригодными для орошения признаны сегодня около 40 процентов сельскохозяйственных площадей. Но чтобы обводнить поля и дренировать почву против засоления, надо вложить в гектар не менее тысячи долларов.
В целом на Земле будет меньше продовольствия. То есть изменение климата в лучшую сторону, в сторону потепления, тоже плохо. А еще до тех пор, как новый режим установится, придется перенести лихорадку погоды, уже начавшую трепать многие районы мира, и мы не знаем, какие приступы холода и сухости еще впереди.